На "Перевале" убийства были очень большой редкостью.
Бывало, что люди умирали. Люди всегда умирают. Кто от старости, кто от несчастного случая или аварии. Но убийство - нет. Станция была не самой большой, людей на ней находилось немного. Почти ничто не ускользало из глаз службы безопасности. Кроме того, если кто-то из постоянных работников станции вдруг исчезнет, то это очень быстро заметят его коллеги. Да, на станции существует свой криминал, учитывая сколько разного товара через нее проходит, но эти люди умели прятаться и всегда обходились без лишней крови.
Ну или умело прятали улики, подстраивая все как несчастный случай.
Но тут имело место быть убийство. Жестокое, садистское убийство, почерк которого Ульрих хорошо знал.
Дрон-фотоаппарат умел автоматически выбирать нужный угол съемки. От его искусственного глаза не могла уйти ни одна деталь и он бесстрастно парил над мертвым телом, то и дело вспыхивая ярким светом, освещая не самую приятную картину: всего один пустой зрачок смотрел в грязный потолок отсека по переработке мусора, живот был вспорот и все внутренности перемешаны. Не самое лучшее место, чтобы избавится от трупа. Старый, но верный сканер не пропустит подобное и остановит конвейер до прихода оператора. Последний и сообщил обо всем службе безопасности.
Ульрих Клаус внимательно осматривавший место преступления уже видел подобное три года назад.
Он знал.
Он был уверен.
Он чувствовал, что это тот же самый убийца. Он вернулся и намеренно сбросил труп сюда. Все должны были видеть. Все должны были узнать его почерк.
Он вернулся.
- Смотри... - послышался голос Майкла. - Судя по пятнам крови, ее убили прямо здесь, а затем оттащили тело и положили на конвейер. Удар был точным и сильным, прямо в глаз, а...
- А живот он вспорол уже на конвейере, тот двигался медленно, да.
Майкл замолчал на некоторое время.
- Ульрих, абсолютно тот же самый почерк. Наш "Хирург" вернулся, хотя я точно помню, как мы поймали ублюдка.
- Да, вот только ублюдок оказался невиновным. И его прирезали в душевой в колонии на Европе.
- Это имитатор, Ульрих. Я уверен.
- Нет. Все с амого начала шло не так. То дело, что мы кое-как сшили, было дерьмом и мы все знали это, но у нас не было других улик. Тот урод признался, прикидывался умалишенным дебилом. Он был его сообщником, я был в этом уверен и теперь я знаю это наверняка.
- Пойдем, у нас много работы. Наверняка Марни найдет что-нибудь.
- Не найдет. - Покачал головой Ульрих. - Хирург всегда работает чисто.
***
Новая, пятая жертва знаменитого Хирурга, которого три года назад Ульрих Клаус и Майкл Нестёркин посадили за решетку.
Если бы на станции была своя пресса, то первый полосы всех местных газет блистали бы сейчас именно таким заголовком.
Но вместо этого есть слухи. Ульрих возвращался в отдел службы безопасности, а слухи ползли за ним по пятам. Он слышал все эти перешептывания, редкие взгляды полные укора, ненависть, злость и страх. Боялись все. Боялся и он.
Жизнь часто хлестала Ульриха по лицу судьбой. Сначала на Кайзере, потом на Радоне и вот уже второй раз на Перевале. Джон Смит за подобный прокол может его и уволить. Не Майкла, а именно его. Ведь когда-то давно Клаус состоял в коалиционной армии, а Смит таким людям не особо доверял.
На входе в отдел его встретила коротковолосая брюнетка в очках, которую Ульрих почти не замечал. Все звали ее Ани и она работала здесь дольше него. Клаусу стало немного стыдно, что он являясь начальником службы безопасности, постоянно забывал имена и фамилии всех старожил.
- Клаус. Там внизу в изоляторе сидит этот, как его... Норхарт, да. Буянит до сих пор. Наконец-то пришло его время. Вот документ, пусть подпишет и валит отсюда на все четыре стороны.
- А ты сама никак?
- Я его ненавижу, к тому же каждый день он поминал тебя матами на четырех языках. Именно тебя. Наверное, что-то личное.
- Ясно... я с этим разберусь. Передай Марни, что я жду его отчета по трупу, когда ту привезут.
Юстаф Норхарт. Тупой, вечно пьяный, хитрый, алчный, дерзкий и наглый кусок говна. Но гордый. Он ненавидел Ульриха, а Ульрих ненавидел его. Их общая история на Радоне была полна смертей, крови, запаха паленного мяса и сломанных судеб. Клаус так до конца и не покинул тот спутник, а Юстаф как-то начал жить дальше, но обвинял Ульриха во всем, что там было. Последний не отрицал своей вины, но и не считал, что сделал чего-то неправильного. Тогда это казалось необходимым, да и сейчас кажется...
- А вот и ты, индюк. Сколько я тебя звал, а ты так и не являлся. Чувство вины гложит?
- Пошел ты на хер. - Вяло произнес Ульрих, открывая камеру. - И без тебя тут тошно, а ты воняешь. Подписывай свой сраный документ, забирай вещи и вали к себе на Артемиду.
- У меня пока нет дел на Артемиде. - Буркнул Юстаф и вышел из камеры. Подписывая документ, он снова заговорил. - Что у вас тут происходит. Говорят, какой-то убийца нарисовался. Хотя его вроден ловили.
- Я его ловил. Не совсем удачно, судя по всему. Поздравляю, тебя нет в нашем списке подозреваемых, так как ты отсиживал свою задницу здесь.
- Я серьезно. Не люблю, когда моей жизни что-то угрожает. А говорят убийца какой-то маньяк серийный...
- Такое дерьмо как ты ему будет неинтересно, однако... - Ульрих поднял на Юстафа взгляд, - это действительно опасно. Я был бы рад, если бы ты сдох, но мой тебе совет - лети на Артемиду.
- Хах... чего еще! Ты от меня так просто не избавишься, Ульрих. - Норхарт взял у дежурного все свои вещи и гордо зашагал наружу.
- Мудак. - Кинул ему вслед Ульрих и отправился к патологоанатому.